Не храм, а столовая

Долго и трудно привыкали мы с вами к тому, что в американских театрах и концертных залах, как правило, негде оставить верхнюю одежду, а потому все идут в зал прямо в плащах, пальто и шубах, размещая их на коленях, под креслами — кто где может. Теперь пора начать привыкать еще и к тому, что в американских театрах... едят. Прямо в зале, с хрустом разрывая упаковку сэндвича, смачно жуя попкорн и всасывая со сладострастным хлюпаньем напитки.

Поняв, что американская публика, особенно приехавшая поглазеть на бродвейские шоу из глубинки, привыкла к тому, что главный ее «выход в свет» — это кинотеатр, где без попкорна и колы не обойтись, администрации многих театров решили не упускать возможности подзаработать. Под лозунгом «Дай зрителю то, что он хочет» (а, судя по всему, американский зритель хочет прежде всего есть и пить), они не только позволили вносить в зрительный зал напитки и еду, но даже начали размещать в зале автоматы по продаже всякой снеди по кредитным карточкам и столики со стульями, как в кафе.

Некоторые театры планируют сделать свое меню более разнообразным — в угоду тем, кто готов потратить немного больше и предпочитает дорогой шоколад или бокал шампанского вместо чипсов и пепси-колы. Другие утверждают, что зрители спрашивают, почему в театре нельзя купить сосиску или салат. Судя по всему, скоро будет и салат, и сосиска, и пицца, и вообще все, что угодно, — только плати!

Если вы относитесь к той категории зрителей, которые уже не способны воспринимать никакое зрелище, если оно не сопровождается возможностью одновременно поглощать пищу, то вот вам названия тех бродвейских театров, где вам разрешат это делать: «Хелен Хайс», «Юджин О”Нил», «Гершвин», «Уолтер Керр», «Ричард Роджерс» (бедные актеры, композиторы и драматурги, чьими именами названы театры, наверное, в гробу переворачиваются от такого грубого вторжения в храм искусства) и еще примерно с десяток других.

Если же вы относитесь к другой категории зрителей — той, что не любит, когда слова, летящие со сцены, заглушаются чавканьем и шелестом бумажек, вам тоже полезно знать названия театров-столовых, дабы либо избегать похода в данные театры полностью, либо по крайней мере быть готовыми к дополнительным звуковым эффектам.

Любопытно, что многие иногородние зрители, которых опрашивал корреспондент «Нью-Йорк таймс», были уверены, что еда во время представления — вполне нормальное явление, а не последнее нововведение театральных администраторов. Зато нью-йоркские старожилы, которые помнят те счастливые времена, когда в театр ходили за особыми, чисто театральными впечатлениями и переживаниями, огорчены и даже раздражены.

Огорчены и актеры: одно дело играть спектакль в напряженной тишине, видя внимательно обращенные к тебе лица, другое — наблюдать борьбу за крошки воздушной кукурузы между мужем и женой или слушать шуршание пакетов и конфетных оберток.

В ответ на жалобы этих граждан директора театров обещают подумать над тем, чтобы продавать более «тихие» продукты: в не сильно шуршащих пакетах или, по примеру театров лондонского Вест Энда, где тоже можно есть, — мороженое в стаканчиках. Кое-где питье продается в специальных чашках-непроливайках, заглушающих к тому же звяканье льдинок. И если вы хотите, скажем, выпить шампанского в фойе, то получайте его в нормальном, хоть и пластмассовом бокале за 7 долларов, а вот если желаете потягивать напиток во время спектакля, то вам продадут его за 12 долларов в вышеупомянутой специальной чашке.

К счастью, нашлись на Бродвее и блюстители традиций, которые ставят театр выше наживы: во всех 17 бродвейских театрах, принадлежащих компании «Шуберт», есть в зале по-прежнему категорически запрещено. Один из директоров компании комментирует: «Еда в зале раздражает многих зрителей. Она создает дополнительный мусор, портит покрытие пола и мешает актерам».

Реакцию актеров лучше всего выразила Патти Люпон, ветеран Бродвея, обладательница «Тони» и одна из самых блистательных актрис американского театра: «В театр ходят не для того, чтобы поесть куриного пирога. Не думаю, что вы пойдете в церковь и начнете там есть сэндвич с ветчиной. Так зачем же делать это в театре?».

Наивная она, эта Патти. Понятно, зачем: чтобы дать заработать дирекции театров и добавить к своему весу еще несколько килограммов.