История индустриальной еды

Когда мы говорим «фастфуд», мы имеем в виду быстрое, дешёвое, вредное и, скорее всего, иностранное питание. Например, сеть закусочных «Макдоналдс». Однако советский фастфуд начал победное шествие по стране задолго до появления знаменитого «Макдоналдса». Один из первых декретов Ленина (27 октября 1917 года) был посвящён организации системы общественных столовых.

Главное, что повлияло на быстрое развитие сети общественных столовых, — потребность в более эффективном распределении и использовании продуктов, обеспечить которое позволил расчёт питательной ценности меню.

Система общепита должна была способствовать проведению в жизнь принципов здорового питания как за счёт внедрения общественного контроля качества продукции, так и за счёт воспитательной работы с населением. Считалось, что «забота о принципах питания была передана из ведения гурманов в ведение учёных».

В 1920 году открылся Институт физиологии питания в Москве, затем — между 1929 и 1932 годом — в Ленинграде, Одессе, Харькове, Ростове, Новосибирске, Воронеже и Иванове.

По всей стране велась просветительская работа по пропаганде рационального питания. Одной из целей было освобождение женщины от домашнего труда и приобщение к труду общественному. Не только все блюда на предприятиях общественного питания, но и все рекомендации, данные в кулинарных книгах, рассматривались с учётом требований физиологии питания, достижений науки в области рационального питания, необходимых энергозатрат и оптимального составления меню. Произошла полная смена понятий о престижных продуктах, под которыми понимались по большей части продукты промышленного производства — колбасные изделия, сыры.

Будетляне

Новому человеку, жителю мегаполиса, строителю Днепрогэса, «Магнитки» и покорителю космоса, стоять у плиты или закупать продукты для домашней готовки было недосуг.

По всей стране появились кулинарии и общественные столовые. На каждом предприятии были организованы пункты общественного питания: дёшево, быстро, стандартизированно, с научно обоснованным меню. Опыт обустройства этой системы оказался успешным, и она «прокачивала» через себя огромные массы народа.

Архитекторы проектировали дома с квартирами без кухонь. Предполагалось, что граждане развитого социализма предпочтут питаться в домовых кухнях.

Сегодня идея отказа от индивидуального питания кажется вредоносной утопией, ничем не лучше предложения отбирать у родителей детей и растить их в интернатах. Однако нельзя забывать и о достижениях индустриальной революции, которая помогла человечеству справиться с голодом, ввести гигиену, вакцинацию и всеобщее среднее образование.

Советские учёные-утописты 20-х годов мечтали о фантастическом «лекарстве от сна», которое продлит человеческую жизнь на треть. «Человек будущего, победив сон, перестанет спать и навсегда освободится от этой повинности, вырывающей двадцать лет жизни при средней продолжительности жизни в 60 лет», — пишет советский учёный Залкинд (http://www.rulife.ru/mode/article/237&print).

Средняя продолжительность жизни в развитых странах в настоящий момент — 77 лет, и все понимают, что это не предел. Дети, родившиеся в начале XXI века, возможно, в среднем проживут по 100 лет. Это тоже достижения индустриальной революции.

Пища как продукт массового производства

Идея пищи как изолированного продукта — радикально новая. С момента появления индустрии общественного питания еда превращается в такой же продукт массового спроса, как ботинки, расчёски и пластиковые игрушки. Еда больше не связана в сознании потребителя ни с местом своего производства, ни с человеком, который её приготовил.

Многие городские дети плохо представляют себе, откуда берётся бифштекс. Большинство взрослых не знают, в каких условиях живут куры или свиньи, чем их кормят, как их убивают.

Никому в голову не придёт похвалить кулинарные достижения домашней хозяйки, сварившей пельмени, сардельки или разогревшей консервированный зелёный горошек.

На полках супермаркетов сложно отыскать продукты, которые можно было бы отнести к натуральной еде. Для них создаются специальные сети или отделы магазинов. Они стоят намного дороже и доступны немногим.

Зелёная революция 60-х, изобретение пестицидов и гербицидов, индустриальная форма ведения хозяйства помогли накормить стремительно растущее население Земли. Организация сетей общественного питания оформила и завершила индустриальную революцию.

На своих кухнях, оперируя посудомоечными машинами, морозильными камерами, мы «готовим» домашнюю еду, перемешивая продукты, заботливо приготовленные для нас на гигантских фабриках.

Наше и заграничное

Жители развитого социализма переименовали изобретение ХХ века под гордым названием «советские столовые» в «тошниловки». Советский общепит эпохи заката снабжал своих граждан резиновыми котлетами, холодными пережаренными макаронами и подтухшей варёной колбасой.

«Массовое питание» для небольшого слоя элиты (партийной аристократии, деятелей культуры и науки) продолжало оставаться на высоте.

Так закончился миф о прекрасном централизованном, научно организованном, демократическом общественном питании. Сразу после перестройки по всей стране открылись «Макдоналдсы», «Сабвэи» и прочие «Пиццы Хат». Несмотря на необычайно высокие, даже по западным меркам, цены, россияне с большим энтузиазмом поедали заморские гамбургеры и сандвичи. Поход в «Макдоналдс» причислялся к посещению ресторана.

В отличие от советских столовок, которые управлялись централизованно, западные развивались как сетевой франчайзинговый бизнес. Хозяином каждого конкретного «Макдоналдса» или «Бургер Кинга» является владелец, купивший лицензию. На него ложится вся ответственность за успех мероприятия. Он — солдат большой армии, всё снаряжение которого состоит из торговой марки, инструкций, рекламной поддержки и ноу-хау.

Владельцем точки сетевого фастфуда может быть человек, абсолютно ничего не понимающий в приготовлении еды. Ему не обязательно обладать качествами, которые принято ожидать от удачливого владельца ресторана. Вместе с приобретением лицензии ему выдают подробнейшую инструкцию, регламентирующую каждый его шаг. Всё предусмотрено: поставщики ингредиентов, меню, посуда, часы работы и даже слова, которые он должен будет говорить своим будущим клиентам. Ничего личного, только бизнес. Он работает как филиал банка, отделение завода или страховой компании. Это — рабочий у станка. Он не ворует, как директор советской тошниловки, но и выдумывать ему ничего не нужно, а уж из чего состоят чикен-макнагетс — он может и совсем не знать.

Что же мы всё-таки едим?

Регулируемая рынком корпоративная пищевая промышленность не заботится, как советские романтические бюрократы, о «требованиях физиологии питания». Рынку требуется только прибыль и бесконечное расширение. Поэтому от еды добиваются дешевизны, компактности при транспортировке, товарного внешнего вида.

Государство пытается следить за качеством продуктов, но его возможности ограниченны.

У пищевых компаний есть влиятельные и хорошо оплаченные лоббисты, продавливающие выгодные им законы. В результате на свет появляются удивительные продукты питания, которые сложно называть едой: практически вечные чипсы, цвет и запах которых не меняется после недели в закрытой банке на жаре. А чего стоит никогда не портящийся белый хлеб или колбасы, обладающие запоминающимся вкусом и изготовленные с минимальным использованием мяса!

Вкусом, цветом, запахом, формой продуктовых изделий управляют не кулинары, а заводские технологи.

Популярный документальный фильм «Увеличь меня» показал жизнь человека, регулярно питающегося в «Макдоналдсе». За очень непродолжительное время автор фильма, подвергнувший себя жестокому эксперименту, прибавил в весе, посадил почки и потерял всякий интерес к сексу.

Запад всё активнее заполняется не просто толстыми, но по-настоящему больными людьми. Сахарный диабет, сердечные заболевания и прочие недуги, являющиеся следствием нездорового питания, возможно, уже перекрыли ущерб здоровью, который в прошлом наносило курение. Неясно, что вреднее: выкуривать 20 сигарет в день или носить на себе 20 лишних килограммов?

Планомерная государственная борьба с курением прошла очень успешно. В Америке и Западной Европе редко встретишь курящего человека. Однако те, кто 30—40 лет назад умер бы от рака лёгких, сегодня умирают от сахарного диабета или сердечного приступа.

Но не только фастфуды опасны для здоровья. В супермаркетах покупателя встретят продукты — результат совместного напряжённого труда химиков и дизайнеров. Желудки, вкусовые рецепторы и внутренние органы покупателей превратились в арену борьбы гигантских корпораций пищевой промышленности.

Покупатели против корпораций. Кто кого?

Правильно оценив обстановку, покупатели принялись защищаться. За последние 10 лет в Америке и Западной Европе движение экологических хозяйств, фермерских рынков, биокооперативов выросло в разы. Люди предпочитают платить больше, но знать, откуда взялась еда, которую они едят.

Фермер больше не считается копающимся в грязи недоучкой. Среди молодых людей с хорошим образованием стал моден переезд на ферму с органическим садом и животными. Конечно, это не тяжёлая крестьянская жизнь, оторванная от общества. Интернет и автоматизированное хозяйство изменили их быт и досуг.

Ещё одно движение, противостоящее индустриальной еде, — «Медленная еда». Вот что они пишут о себе на своём сайте:

«Слоу Фуд» — некоммерческая экогастрономическая общественная организация, которая возникла в 1989 году в ответ на развивающийся культ быстрого питания и ускоряющийся темп жизни, как реакция на исчезновение местных традиций питания и потерю интереса людей к тому, что они едят, откуда привозят еду и как наш продовольственный выбор влияет на положение вещей в мире».

Участники движения не готовы стать частью гигантской корпоративно-государственной машины. Они уверены, что у каждого человека есть индивидуальность, а еда — одна из форм культурной и творческой идентификации человека.

Идея медленной еды предполагает, что приготовление и употребление пищи должно быть неторопливым, продуманным. Еда — это возможность пообщаться с друзьями, с семьёй, а кулинария — процесс творческий.

Выбирая меню, пытаясь приготовить что-то как бабушка или как тётя, мы включаемся в процесс воспроизводства культуры, отказываясь быть анонимной экономической единицей, безликим участником потребления.

Любители медленной еды хотят знать, где, кем и как были выращены продукты, которые они едят, поэтому они предпочитают использовать продукты местных фермеров, соответствующие сезону. Сегодня медленная еда — это рестораны в богатых районах, а сторонники медленной еды — наиболее обеспеченная и образованная часть населения.

Однако питаться «медленной едой» ничуть не дороже, чем индустриальной. Сравните, например, стоимость обеда на четверых в «Макдоналдсе» или в «Пицце Хат» со стоимостью приготовления вегетарианской окрошки и варёной картошки с сельдью. Или холодного борща и ленивых голубцов с грибами, даже при условии, что все продукты были куплены вами на рынке.